Второй день в Париже был, пожалуй, самым насыщенным за всю поездку.
многа букаф. очень.С утра – обзорная экскурсия по центру Парижа. Потом нам дали с час свободного времени перед посещением Лувра. Мы с Олегом и Оксаной решили провести этот час плодотворно, и пошли любоваться на Оперу и Вандомскую колонну. Пошли по памяти. Зря. Оперу мы еще нашли, полюбовались, обошли кругом, еще раз полюбовались, я им сообщила, что в ней до сих пор оставляют пятую ложу пустой, они не поняли к чему это, но вежливо кивнули, а потом…
А потом мы пошли искать Вандомскую площадь, и, соответственно, Вандомскую колонну. По памяти. Зря. Знаю, что повторяюсь, но поверьте, это было бы не лишним написать и три раза. Разумеется, мы заблудились. Мы нашли бульвар Капуцинок, церковь Мадлен, забрели на какие-то крошечные улочки, и осознали, что наш час неумолимо истекает, а как выбрести обратно, мы не знаем. Достали карту (ну да, лучше поздно…) и безуспешно попытались найти на ней место сбора. Обратно мы уже бежали, причем, наугад. И, почти добежав, что же мы видим в одном из проулков? Разумеется, Вандомскую площадь. Притормозили, хором сказали в ту сторону пару ласковых, и побежали дальше. Успели.
В Лувре я погладила благоговейно дрожащей лапкой перевернутую пирамиду и пошла искать три основных сокровища: Нику Самофракийскую, Венеру Милосскую и Джоконду. Нашла, сфотографировалась и, выполнив таким образом культурную программу-минимум, отправилась искать Сфинкса и коронные драгоценности Валуа. С картой, но английской, так что опять-таки зря…
Мой топографический кретинизм развернулся на полную катушку. Я там заблудилась. И выблудилась через несколько часов совершенно случайно. Но все нашла
Впереди несколько свободных часов и Эйфелева башня, а кушать хочется. Есть в музее было серьезной ошибкой. Не знаю, кто виноват – мое везение или их повара, но в Лувре меня накормили на редкость пакостной макаронной запеканкой, которую я не смогла доесть несмотря на ее цену и перспективу натощак любоваться Парижем до глубокого вечера.
Хотя ноги намекали, что впереди долгий путь, а они не железные, пройти мимо Оранжери с выставкой импрессионистов я не смогла. И мимо площади Согласия не смогла. И на Елисейские поля завернула…
Попыталась позвонить домой и неожиданно обломалась. Представила, что будет с родственниками, если я им не дозвонюсь, села на скамейку и начала терзать телефон. И тут ко мне подсел француз арабского происхождения. Смуглый, высокий, сухощавый, миндалевидные темные глаза, обаятельная улыбка… Именно то, что тигры любят больше всего! В нормальном состоянии. А сегодня я отходила себе все ноги в Лувре, потом там же меня накормили какой-то дрянью, потом я еще раз отходила себе все оставшиеся ноги в музее Оранжери, мне еще топать через половину центра до Эйфелевой башни и я не могу дозвониться домой! В общем, этот милый молодой человек подошел ко мне зря… На его счастье, все, что я в тот момент помнила по французски, это: «Я не понимаю, что вы говорите» и «Господа, я не ел шесть дней», то есть, фразы, в общем, безобидные. После обеда в Лувре на язык просилась вторая, но я себя сдержала. Мое непонимание не помешало ему выяснить, что мадмуазель русская, направляется на Эйфелеву башню, не романтик, нет, не романтик, и даже в Париже не романтик, а прагматик, и напроситься в сопровождающие. По дороге мне рассказали про русскую (романтичную!) Наташу, положили руку на плечико, словили в ответ взгляд на полновесный полтинник, сообщили, что, кажется, дождь собирается, и через пару кварталов распрощались.
Вид Парижа со второго этажа Эйфелевой башни – это потрясающее зрелище.
Приехав к отелю, я начала рыскать в поисках еды. Ну как рыскать… вяло ползать - будет точнее. Нашла Ашан и решила там и раздобыть хлеб насущный. Под каким девизом прошел мой сегодняшний день? Правильно – зря… Большой супермаркет без знания языка – это жестко. Продукты я выбрала нормально – тут много ума не надо, но вот расплатиться за них было проблематично. Длиннющий ряд касс. Встала к первой. Она только для покупателей с тележками, причем кассиру пришлось потрудиться, что бы донести до меня эту простую истину. Ушла, встала ближе к середине, специально проверила – стоит народ с корзинами. Стою, никого не трогаю, даже примус, но меня все равно начинают клеить, все та же арабская национальность, только уже в трех экземплярах. Хотя после такого дня мой вид мог вызывать только жалость. Словив коронный рублевый взгляд, мне мстительно разъяснили, что в этой кассе расчет только по картам. Поставив себе в памяти зарубочку рассчитаться с их братьями по разуму когда буду в следующий раз отдыхать в Болгарии или Турции, поползла искать кассу, где с меня возьмут-таки мани. Нашла и на радостях ухитрилась вспомнить, как по-французски будет «сумка», так что диалог на кассе прошел на высоте.
Уползла в отель. С трудом.